ОАЭ

Жар — это то, из чего состоит эта страна, наряду с песком, небоскребами и гладкими шоссе. Летом и ближе к полудню от него приходится спасаться, словно от мороза — больше десятка минут вне протектората кондиционера, и вы ощутите себя еще влажным, но уже усыхающим на корню земноводным. 50 градусов в тени дополняются духотой и смогом из пыли и дыма, придающих небу желтоватый оттенок. Поэтому пик туристского сезона приходится на раннюю весну и позднюю осень, когда вокруг приятное тепло, а воздух свеж.Жар — это то, из чего состоит эта страна, наряду с песком, небоскребами и гладкими шоссе. Летом и ближе к полудню от него приходится спасаться, словно от мороза — больше десятка минут вне протектората кондиционера, и вы ощутите себя еще влажным, но уже усыхающим на корню земноводным. 50 градусов в тени дополняются духотой и смогом из пыли и дыма, придающих небу желтоватый оттенок. Поэтому пик туристского сезона приходится на раннюю весну и позднюю
2000
осень, когда вокруг приятное тепло, а воздух свеж. Вода в Персидском заливе летом жутко соленая и горячая, купаться никакого удовольствия — слишком расслабляет. Из развлечений в эту пору самое подходящее — скуба-дайвиг на пестрых коралловых рифах, что поднимпются к поверхности в 10-15 км от берега. Наем лодки и акваланга на весь день обходится в 50-70 универсальных единиц.

АРАБЫ — ЗОРКИЕ СОКОЛЫ

Все двухмиллионное население ОАЭ можно разделить на четыре группы: это арабы, индусы, пакистанцы-иранцы, а также англичане, русские и разные прочие шведы. Собственно арабов-аборигенов немного — всего около 250 тысяч. Все они держатся важно и деньги, причем немалые, получают главным образом за то, что являются поддаными их эмирских величеств. Поэтому стать арабом, то есть полноценным обитателем страны, практически невозможно — закон натуральной нефтяной ренты суров, но справедлив.

Рабочий день среднего араба обычно состоит из: захода в офис к 10 утра, обеденного перерыва около 12, отдыха и сна до 17. После этого теоретически нужно работать еще до 10 вечера, но практически никто этого не делает. Сразу после сна аборигены обычно отправляются в гости, и это святое. Поэтому, прибыв, допустим, по срочным купеческим делам, будьте готовы к тому, что принять вас сегодня не могут-с, потому что персона, крайне необходимая вам для подписания контракта, приглашена на барбекью. Добиться аудиенции нередко можно лишь после нескольких дней напряженного изучения рабочего графика ответственного лица. За столь напряженный труд не блистающий заметными талантами или образованием араб получает четыре тысячи долларов (в месяц, естественно) и считается бедным. Но это если он не шейх, то есть вроде как тамошний аристократ. Если же шейх — а таковых в ОАЭ несколько тысяч — то заработок автоматически увеличивается вдвое, а требования к уровню образования и деловым качествам просто исчезают. Государство балует своих «коренников» и по мелочам: к свадьбе-женитьбе дарует, к примеру, молодой семье по $100 тыс. — но только если оба чистокровки. Для обеспечения чистоты расы даже создан специальный фонд размером примерно в 10 млрд. долл. Строго говоря, деньги из него предназначены для выкупа за невесту. Но поскольку в ОАЭ он весьма велик, приходится прибегать к демпинговому импорту юных дев — обычно их покупают в Иордании, всего за 3-4 тыс. долл.

Повадками арабы чем-то слегка напоминают новорусских в их лучшие времена — нередко их можно видеть стоящими на обочине и говорящими по сотовому телефону, опирающимися на «Мерседес-600» и почесывающимися где-то внизу (разговаривать непосредственно на ходу запрещено). Однако бытующее в некоторых кругах выражение «тупой» или «грязный араб» никак не соответствует действительности. Несмотря на особенности континентального климата «пустынники» бывают феноменально чистоплотны — вы не обнаружите ни одиного пятнышка на бурнусе зажиточного араба. Правда, у относительно бедных правоверных, проживающих в Дубае в историческом центре Дейра, вид более пыльный, но тому есть уважительная причина. Их излюбленное занятие болтать часами, сидя в выволоченных на улицу креслах, при этом производя впечатление не пикейных жилетов, а умных людей при деле. По упорству эта нация ни в чем нам не уступает, а по умению получать выгоду — явно превосходит.

Очевидно, века сурового быта в пустыне заложили в этом народе такой запас прочности, что 30-летний период расслабленности не властен его сломить. Хотя и по части релакса нашим до местных далеко — те расслабляются без спиртного и женщин, что называется, одним усилием воли. Можно позавидовать и умению арабов смотреть сквозь человека, причем ничего обидного в этом нет: расфокусировка взора связана с привычкой наблюдать горизонт пустыни, безмятежным взглядом они проницают не только тела, но и стены и дрожащий от жары воздух, сосредотачиваясь на каком-то бесконечно удаленном объекте вселенной..

Одеваются арабы в белые бурнусы — длинные рубашки, сквозь которые просвечивает нижнее белье и сотовые телефоны. Различать их можно по головным платкам: белые носят местные арабы и кувейтцы, в красно-белую клеточку — саудовцы, в черно-белую — скорей всего палестинцы. Последние, однако, чаще ходят в джинсах или военной форме, в чем с ними схожи иорданцы, из которых обычно комплектуют армию и полицию. Черные двойные кольца, прижимающие платок к голове, это не толстые резинки, как иногда думают по телевизору, а почитаемая национальная утилита — волосяные стреножные петли для скакунов и верблюдов.

Ездят арабы на мерседесах, джипах и верблюдах. Верблюжьи бега — это скорей спорт, довольно аристократичный, хотя эстетически небезупречный. Представьте себе огромную арену, где в туче песка несутся наперегонки несколько десятков дромадеров (одногорбых верблюдов, двугорбые бактрианы водятся только в Средней Азии). Всадник при этом сидит на той части верблюжьей спины, которую погонялы скакунов именуют задней бабкой. При таком способе посадки хлестать по ней заказано, так как легко перепутать верблюжью «бабку» с собственной. И потому стимулируют гонцы верблюда приемом, который с мужской точки зрения иначе как подлым не назовешь. Но и редкое животное бегает с таким воодушевлением, как верблюд, получающий каждые две секунды удар палкой по самой чувствительной части тела. И какой араб не любит быстрой езды? Поэтому цена особо борзого корабля пустыни доходит до 25 тыс. долл. Те, кто победней, довольствуются гонками на джипах по барханам, иногда останавливаясь пострелять.

Стрельбу и огнестрельное оружие арабы любят не меньше верблюдов — в городах полно оружейных магазинов. Однако все же главная страсть шейхов — это соколиная охота. Отношение к ней серьезно, как к бедуинской добычливой традиции. За хорошего сокола дают до пяти спортивных верблюдов. Прочие особенности национальной охоты чем-то схожи с нашими: «Большой группой проводим в скитаниях неделю и больше. Вдали от городского шума и суеты равны все: короли и торговцы, эмиры и бедуины. Все едят одинаковую пищу, пьют одну и ту же воду. Такие встречи поучительны. Здесь узнаешь характеры. Здесь проверяются люди». Так пишет в своей книге о соколиной охоте президент ОАЭ шейх, для краткости, Заид, знающий в оной толк: в 16 лет он сказал «прощай» оружию и сменил винтовку на «пернатую пулю». Говорят, десятка два лет назад погонять пустынного длинноухого зайца можно было прямо на набережной Абу-Даби, в районе нынешней гостиницы «Хилтон». Ныне местные «соколятники» выезжают за приличной дичью аж до Пакистана, в то время как местная охота вырождается в туристскую забаву травли голубей.

Об арабских женщинах сказать что-то достоверно сложно, поскольку их почти не видно — и вообще, и в частности. Можно различить три вида южных леди: в парандже, в черном платье и платке, закрывающем голову и лицо. Признаком эмансипе является отсутствие ткани на лице, на котором красиво смотрятся — и смотрят — глаза (хотя взор из «смотровой щели», пожалуй, в чем-то эротичней). Верхом дамской моды можно счесть столь же глухие, но белые и, следовательно, более жизнерадостные одежды. Двигаются дочери Агари грациозно позвякивая, поскольку каждая несет на себе до 3 кг золота — ведь в случае развода она должна уйти от мужа лишь в том, что на ней. Любые женщины более вольнодумного обличья — это иностранки. Среди последних немало наших соотечествениц, занятых обычно в гостиничном бизнесе за 300-500 долл.

Спрос на древнейшее женское ремесло, естественно, существует, но заниматься им опасно — можно угодить в зиндан (местную тюрьму) лет на несколько. На чем уже погорело несколько сотен украинских, казахстанских и иных евразийских див, известных под собирательным именем «русские» и явно не привыкших к таким строгостям. Увы, говорят, англичанки носят майки с надписью «Я не русская», хотя нам не попадалось. Как северным гуриям удается обходить запрет на въезд в страну молодых женщин без спутников — загадка. Хотя и невеликая. Самый древний товар, однако, вряд ли сможет тягаться по популярност
2000
и с контрабандными алтайскими соколами-балобанами, занесенными у нас в Красную книгу. Ежегодно по окончании охотничьего сезона шейх Заид ежегодно выпускает на волю с сотню ловчих птиц. Чего, однако, не скажешь о милых пташках и контрабандистах.

БРЕМЯ ИНДУИСТСКОГО ЧЕЛОВЕКА

В отличие от арабов, индусы, обитающие в ОАЭ на правах гастарбайтеров, имеет довольно неопределенное среднестатистическое лицо. Вид их зависит от того, из каких районов Индии они происходят: выше ростом и бледнее южане, раскосее и желтее — восточные. Но чаще это невысокие, худенькие и почти негроидно черные выходцы из самых нищих областей центральной Индии. Тут-то и понимаешь, что упитанный индус — это своеобразная, почти несбыточная мечта, осуществления которой редки, как натуральные блондинки. Именно тщедушные индусы создали то благополучие, которым так безмятежно пользуются меланхоличные арабы. Работяги зарабатывают 150-300 долл. в месяц. Это позволяет трудовому мигранту кормить оставшихся дома жену с полудюжиной детей, и считаться круто зарабатывающим и уважаемым в своей деревне. Да и в нашей такой был бы не последним парнем.

Кроме трудолюбия, в индусах приметны иные внутренние достоинства — производные охаянной у нас коллективистской культуры. Это люди честные, очень вежливо-доброжелательные, с поразительным чувством такта. Если вы, к примеру, засиделись в курортном ресторане, то индус-официант вряд ли объявит вам о позднем часе (в крайнем случае, выключит телевизор, потом верхний свет, но никак не кондиционер — хотя как раз без него долго не засидишься). Если же поутру с курортного бодуна вы попытаетесь навести справки про шведский стол фразой «Is this Swiss table?», тыча в столешницу пальцем, то индус не поленится залезть под стол, чтобы радостно сообщить: «No, Mister, Pakistanian!» (представьте, что бы вам ответили на родине, будь вы хоть негром преклонных годов). По причине такой учтивости и инородности индусы-бармены в гостиницах выполняют роль своеобразного коммуникативного буфера между чрезмерно различающимися типами цивилизаций. К примеру, сухой закон в пустыне — дело тонкое. В отеле можно пить что и сколько угодно, что порой заканчивается освобождением зеленого змия из запасов, сделанных в duty-free, и последующей атакой на него с шашкой наголо. Это может невольно вывести за пределы осознания строгостей режима курортно-домашнего содержания и соответствующей зоны. Немало наших соотечественников (по наблюдениям турменеджеров — каждый пятидесятый) до сих пор обитали бы в зиндане, кабы не всепонимающие индо-арийцы.

В общем, индусы славные ребята, только эксплуатируемы, как передовой отряд мирового пролетариата. С русскими у них мгновенно возникает взаимная симпатия, особенно нынче (вероятно, от врожденного знания, каково, когда на твоем горбу ездят). На возведение очередных кристаллов небоскребов строительных рабочих возят в решетчатых грузовиках, что смотрится вполне средневеково. Кондиционера в клетке, понятное дело, нет. Отдыхают индусы, как у нас умеют только зэки — не ерзая, часами, моментально вписываясь в ландшафт, словно выросши там в позе лотоса. Где европеец будет стоять, там индус сядет, где европеец сядет — индус ляжет (тут понимаешь, что лежать мы тоже не умеем). И не потому, что ленив — просто умеет беречь калорию. Ведь только местные разлапистые ящерицы заряжаются от солнца энергией, словно чешуйчатые фотобатарейки. Работа при температуре до +45 вредна даже для южных трудяг и домой они, как правило, возвращаются инвалидами.

ШОППИНГ-АЙКИДО

В отличие от работяг-индусов, иранцы и пакистанцы в ОАЕ — это почти всегда средний класс, как таковой представленный в основном торговцами. Методы завлечения покупателей, используемые ими в профессиональной практике, изобретательны и изощренны, но главным образом сводятся к созданию условий, при которых покупатель физически и морально не способен уклониться от покупки. Например, на улицу из магазинчика выдвигается баррикада из товаров. Жертве приходится либо выходить на проезжую часть, рискуя жизнью, либо невольно заворачивать в лавочку. На торговой улочке, помимо того, следует философски относиться к постоянным похлопываниям по плечу и настойчивым предложениям дружбы. Если, к примеру, вам кричат из лавочки (по-русски, естественно): «Здравствуй, друг!» и протягивают руку — проходите мимо. Стоит ответить на рукопожатие, тут же затащат.

И выйти обратно без покупки будет непросто. Торгуют обычно двое-трое. Один, до захода покупателей безмятежно смотревший в потолок, тут же блокирует дверь, начиная усиленно копаться в куче товара, разложенной у входа. Второй принимается всячески расхваливать товар, причем часто на вполне приличном русском (а порою даже и на неприличном — угадывается солидный опыт «челночной дипломатии»). Хвалу товару продавец расточает с такой старательностью, что вскоре ощутишь себя штрейкбрехером, если не разделишь его энтузиазма. Третий член торговой артели обычно пристально наблюдает за происходящим, словно инструктор по окучиванию лохов — так и кажется, что после вашего ухода он тут же укажет остальным на допущенные ошибки. Однако рекомендуемый западными дистрибьюторскими учебниками фейс-контроль отсутствует напрочь: очевидно, иранцы просто не в состоянии различить серьезного клиента от несерьезного (правда, это относится только к русским клиентам, что не удивительно — попробуйте без навыка, например, отличить интеллигентного китайца от богатого).

Понятно, что первое время россиянину, истосковавшемуся по теплой заботе, все это даже приятно. Однако навязчивость сервиса быстро надоедает и вскоре от торговцев начинаешь отмахиваться, как от попрошаек (настоящих нищих, к слову, нигде нет). Тех это ничуть не обижает — лишь некоторые разводят руками, словно отчаявшись понять загадочную русскую душу и подобрать ней ключик. Кроме того, в отличие от арабов, ирано-пакистанцы неприлично фамильярны. Будьте готовы, что вам станут щупать бицепс, бедро или по-дружески пробовать крепость пресса. Рекомендация тут одна — если вам, к примеру, тыкнут пальцем в живот, нужно легонько стукнуть нахала кулаком в грудную клеть. Такое поведение ничего, кроме бури восторгов, не вызовет. Но не ошибитесь: стукнув араба, вы об этом сильно пожалеете, на индуса же у вас просто рука не поднимется. В отличие от последних, с их подсознательным уважением ко всем «сахибам», белым людям, иранцы и пакистанцы рассматривают русских как прикольных ребят, приятных, простоватых и бесхитростных. Наверняка у них есть анекдоты про русских, как у нас — про чукчей.

Для особо упорных есть эксклюзивные торговые приемчики, действующие почти безотказно. Если вы разглядываете товары дольше 2-х минут, то вас вполне могут угостить чаем. Если и это не поможет, то в итоге гиперборейца все же добьют тем, что просто подарят какую-нибудь дешевую безделицу (вроде акульего зуба или кусочка сушеного плавника), которую вы перед тем с неосторожным сомнением покрутили в руках. Вернуть бесцеремонный дар вряд ли удастся — вам намекнут, что это попрание национальных первооснов. И каково после этого уйти, не отблагодарив хозяина покупкой целой фрезы тех же акульих челюстей или увесистого серебряного краба? Такой исход при желании можно рассматривать как наказание за неумение торговаться — ведь для хорошего торгового человека это вроде обиды, чинимой обезличенностью товаро-денежных отношений. Вроде как вульгаризация искусства. Если вы торгуетесь без меры, или предлагаете смехотворную цену, то вместо удовольствия от общения можете получить лишь презрительные ухмылки. Надо все же знать конъюнктуру.

Особенно это относится к злату и серебру. Ювелирный рынок, пожалуй, самая привлекательная в эстетическом и экономическом смысле часть эмиратской жизни. Золото здесь самое дешевое в мире, выбор — необозримый, словно от торгового дома Али-Бабы. В Шардже золотой рынок — это золотая стена длиной 400 метров, а в Дубае он занимает несколько
1000
гектаров. Есть дешевое (во всех смыслах) красное золото 575 пробы (рядом так и пишут: «Все для русских»), но в основном предлагается чистейшее желтое и белое золото. При покупке изделий узнайте цену за грамм металла и не пытайтесь назначать цену ниже — в антикварных лавках можно набрести на дивные коллекции старинных серебряных изделий, предлагаемых, как ни странно, по цене материала. Это помогает не обзаводиться вещицами, с которыми имеешь дело лишь дважды — когда покупаешь, и когда выбрасываешь. Замечено, кстати, что даже всученные штучные сувениры греют душу лучше, чем аксессуары массового развлекательного потребления.

Владимир ЗАДЕРА

ЭМИРАТ ЭМИРАТУ РОЗНЬ (краткая справка)

ОАЭ считаются наиболее прогрессивной и наименее исламизированной (наряду с Бахрейном) из стран Аравийского полуострова. Семь образующих страну эмиратов были отдельными государствами до 1971 года, когда началась разработка черного золота. Десятью годами ранее каждый эмират представлял собой территориально-племенное образование, население самого крупного из которых не превышало 15 тыс. человек.

Абу-Даби — самый большой и самый богатый из семи эмиратов, поскольку имеет наибольшие запасы нефти на своей территории. Он обеспечивает и подкармливает бедные эмираты из своих доходов, поэтому прочие эмираты постоянно и единогласно избирают Абу-Даби своей столицей, а его главу шейха Заида — своим президентом.

Дубай — наиболее популярный у россиян город, поскольку там находятся рынки для отоваривания российских челноков в дубайских районах Дейра и Бур-Дубай. Дубай живет в основном торговлей, благодаря низким торговым пошлинам, дешевым расценкам на складирование, погрузку-разгрузку, и прочие послабления. Нефть в Дубае тоже есть — меньше, чем в Абу-Даби, но по сравнению с остальными эмиратами достаточно. Интересной особенностью Дубая является Крик (Сreek) — узкий и довольно глубокий залив, разделяющий Дубай на две части, и вдающийся в сушу примерно на 10км. Внешне он выглядит, как среднего размера река, впадающая в Персидский залив из пустыни. Абсолютно непонятно, каким образом этот залив посреди пустыни не был просто засыпан песком и пылью за тысячи лет его существования? В Дубае, вместе с Шарджой, проживают постоянно около 6000 граждан России.

Шарджа почти во всех отношениях придаток Дубая, их разделяет только узкая незастроенная полоска бывшей пустыни. В основном Шарджа известна более низкими ценами на жилье, чем в Дубае, и визовыми послаблениями для российских туристов-челноков. Многие чартерные рейсы из России летят как раз сюда, и многие русские предпочитают жить в Шардже, наведываясь в Дубай лишь по делам.

Аджман — самый крошечный эмират, последний среди равных. Фактически это северо-восточный городской район Шарджи. Имеет всего пару недорогих гостиниц, заселенных обычно наполовину российскими туристами. Чем живет Аджман определить сложно.

Фуджейра — курортно-рыболовный эмират. Занимает гористую территорию на Восточном побережье ОАЭ, выходящем на Индийский океан. Чем-то напоминает черноморское побережье Кавказа в мертвый сезон — когда отдыхающих немного, а местное население ведет первозданный образ жизни, полавливая рыбу, выращивая мандарины и торгуя на рынках. Фуджейра производит впечатление эмирата, у которого все в будущем, каковое, вероятно, должно быть связано с туризмом и деньгами метрополии (Абу-Даби). Имеются несколько отелей и мотелей для заезжих отдыхающих, из коих немало обитателей эмиратов. Россияне тоже ценят этот курорт, ввиду океанской экзотики — и не в последнюю очередь дайвинга у коралловых рифов. Кабельное телевидение в фуджейрских отелях и мотелях транслирует минимум две российские программы.

Рас-аль-Хайма — бедноватый эмират на самом севере ОАЭ. Чем занимается его население точно неизвестно. Первый и единственный бросающийся в глаза признак — большое количество коров, которые «пасутся» по всему городу, иногда прямо на дорожных разделительных полосах. Это единственный из эмиратов, в котором полностью запрещено спиртно
864
е, включая единственную гостиницу.

В.Задера
etur.ru

-Секс в чистом виде не продается — продаются мечты. (Клаудиа Шиффер)